Зачтется всё

Уверен, что прямую санкцию на такой фашизм мог дать только один человек, и все знают, кто этот человек.

Умирающий в тюрьме Василий Алексанян: в обмен на свободу мне предлагали оговорить Ходорковского и Лебедева.

Нюрнбергский процесс в России я провел бы в Санкт-Петербурге. Очень подходящее место.