Но это для меня были главные минуты этого события – дореволюционный раззолочёный петербургский театр в стиле рококо, наполовину заполненный полуживыми детьми, которые просто хотят жить и уже не знают, что ещё спеть или сплясать-станцевать, чтобы успешные дяди и тёти, у которых в запасе уже было счастливое детство, хоть что-нибудь для них сделали. Каждый ребёнок просто хотел жить и не знал, что ещё для этого сделать. А сил никаких уже просто не было.
(Полностью здесь)