Никто не знает, почему иногда рождаются особые дети – не такие, как все. Они не могут говорить, как обычные дети, не могут двигаться, как все, они иначе воспринимают окружающий мир, не могут жить обычной для большинства людей жизнью. Для каждой семьи появление такого ребенка становится шоком. И каждая семья решает для себя, как после этого жить дальше. И этому необычному ребенку, и всей семье.
Как видит этот необычный ребенок окружающий его мир? Мир, который не понимает и не принимает его? Мир, в который нет даже калитки, а только – возможность видеть его из инвалидной коляски, из окна (если ты можешь дотянуться до окна), и все равно – не понимать его, не проникать в него, не быть его неотъемлемой живой частью.
Этот мир – чужой, он враждебный и страшный, он таит опасности и риски, он заставляет маленького человечка сжиматься в комочек, отгораживаться от мира и жить так всю жизнь – до смертного часа.
Этот необычный и непонятный ребенок незрелым обществом воспринимается как несчастье, как Божье наказанье, как ошибка природы.
Совершенно другой становится жизнь этих семей. От этого ребенка нельзя отойти ни на шаг, ни на одну его просьбу нельзя не отреагировать, ни один его жест нельзя не воспринять. Он протестует, он сопротивляется, он требует полного и безраздельного внимания. И семьи, преданные своему необычному, уникальному ребенку, тоже уходят от мира. Они закрываются, как в раковине, обрывают многие связи, меняют работу или уходят с обжитых рабочих мест и несут своего ребенка – как крест. И слезы ночи напролет у кроватки спящего необычного и отторгаемого миром ребенка старят родителей на годы раньше. Отчаяние от сознания невозможности что-либо исправить и изменить захватывает людей и морально поглощает их. Жизнь, целая человеческая жизнь, единственная и неповторимая, становится моральной пыткой рядом с бессильным вступить в мир ребенком, которого нельзя бросить и которого невозможно сделать взрослым. Маленькие ежедневные и ежечасные трагедии в огромном и беспощадном мире.
