Стремление правителя к тайне естественно и нормально, хотя у Путина в силу особенностей его характера и профессии оно принимало, пожалуй, несколько гипертрофированный характер. Сокрытие информации неотделимо от власти. Если ты что-то для себя решил, тебе уже не нужны советы, они только создают лишний «шум», и если у тебя есть план, который, как ты полагаешь, может встретить сопротивление, то лучше, чтобы те, кого ты опасаешься, его не знали.
Однако таинственность власти имеет и другие функции. Настоящий тайный план человек стремится действительно держать в тайне, не показывать, что он – есть. Но таинственность правителей чаще всего имеет демонстративный характер: она призвана порождать в подданных чувство бессилия – и одновременно и страх, и надежду. Правитель должен демонстрировать уверенность в себе и наличие глубоко продуманных, но тайных планов, даже если он абсолютно ни в чем не уверен и никаких планов у него нет. И чем меньше у него планов, тем более он должен показывать, что они есть.
[...]
У него нет никакого ясного образа желательной модели политического строя России будущего. Система назначаемых преемников, возникшая при смене Ельцина Путиным и продолженная со сменой Путина Медведевым, – это не план, не «модель», за ней нет никакого идейного обоснования. И тем более никакая не модель – причудливая ситуация ухода президента на пост премьера. Ни Путин, ни кто-либо другой никогда не скажет: «Президенты должны назначать преемников и сами становиться премьерами – вот система, которая должна сохраниться в России на века и которую Россия являет миру как образец для подражания!»
[...]
Получается какая-то «каша», набор противоречащих друг другу и гасящих друг друга представлений. Эта «каша» не может дать мотивации ни для какой ясной политики. Какую-то ясную идею можно претворять в жизнь, и это может получиться или не получиться, но если идеи – смутные и противоречивые, ничего определенного у тебя получиться не может. Ты идешь в каком-то направлении, но, когда заходишь слишком далеко, пугаешься и отходишь. Но если у политика нет общей политической идеи, ему трудно составить и ясные личные планы. Планирует ли Путин вернуться в 2012 году – он скорее всего и сам не знает («как сложится»).
Эта «каша» – не личная «каша» сознания нашего бывшего президента, а теперь премьера. Это «каша» нашего массового сознания. Каждый социологический опрос раскрывает в ответах примерно те же противоречия, которые мы видим у Путина. У нас общество – вроде бы не против демократии и никаких иных моделей устройства не имеет, но вроде бы и не за. Мы вроде бы считаем себя частью Европы, но боимся расширения НАТО и цветных революций. И т.д. и т.п. И идейная эволюция Путина повторяет идейную эволюцию общества.